Вечерние посиделки

[gorlum]

В гостинной у Елизаветы Петровны было уютно, шумно, весело. За окном садилось ленивое июльское солнце, закатно пели птицы, шелестели деревья в старом саду. В комнату зашел слуга Прохор и зажег свечи, дабы собравшимся господам и дамам было светло и комфортно.

Каждую субботу Елизавета Петровна устраивала дружеские посиделки со своими близкими друзьями. Игра в преферанс, шахматы, легкое французкое вино, душевные разговоры, философские беседы. Дамы шуршали платьями и сплетничали, мужчины курили крепкий табак, обсуждали политику и сдержанно улыбались милому женскому щебету. В гостинной царила атмосфера дружбы, любви и единения. Все собравшиеся знали друг друга уже много лет, давно обросли общими историями, секретами и воспоминаниями.
Елизавета Петровна величаво восседала на диване, пила чай из фарфоровой чашечки и подмигивала друзьям заплывшим подбитым глазом.
- Хороши же вы сегодня, Лизанька! Ох и хороши! - сказала Мария Павловна и отхлебнула вина. - Особенно платье ваше! Гже ж вы такое заказали, дорогая моя?
- У портнихи своей, Наташи. Она нынче в Петербург ездила, фасонов новых присмотрела. - Ответила Елизавета Петровна.
- Шарман, ничего не скажешь! - воскликнула Марья Павловна. - А что, кстати, с лицом вашим приключилось, Лизанька? Упали чай с лестницы?
- Ой, даже не спрашивайте. Разбойники на меня напали. Я в карете ехать вчера изволила, из города возвращалась. Так вот напали они на меня. Отколотили, деньги отобрали и коней увели, мерзавцы.
- Ужас-то какой, кошмар в мире творится! - Воскликнула Марья Павловна и неодобрительно покачала головой. - А что же портниха ваша? Можно ли вас попросить протекцию мне составить, а то уж больно к новой моде приобщиться хочется!
- Всенепременно, Марья Павловна, всенепременно! - ответила Елизовета Петровна. - Завтра же с вами к ней поедем!
- Ужас и не говорите! - вмешался в разговор Яков Андревич, - какие нынче люди-то жестокие пошли! Что творят! А что же вы, Елизовета Петровна, в городе, говорите вчера были? И как там нынче цены на коней? А то я прикупить собрался парочку, у меня, если помните, сканун недавно издох. Совсем на охоту ездить не на чем. Вы, кстати-с, на охото, Лизанька, не собираетесь?
- Про коней я вам точно не скажу, Яков Андреевич, не смотрела. Но говорят, что подоражают в скором времени. Просо-то у крестьян в этом году не уродилось совсем, сами понимает. Какие тут кони... - Елизавета Петровна вздохнула и подлила себе еще чаю. - А на охоту - непременно. Вот только нога заживет, хромать перестану и сразу поедем.
- Вот и замечательно! Все вместе и поедем - радосно воскликнула Марья Павловна. - А вы что думаете, Никадим Иванович?
Никодим Иванович оторвался от шахматной доски, на которой ему грозил мат от Якова Андреевича и задумчиво посмотрел на Марью Павловну:
- Охота - это хорошо, кочечно, Марьюшка. Вот только у меня сейчас дел-то столько. Столько дел.
- А что же приключилось, Никадим Иванович? - спросила Елизовета Петровна.
- Ох, да уж и не знаю что делать. Сына моего, Петеньку, нужно в кадетское училище как-то устроить в Петербург. А как это осуществить - ума не приложу. А вы, Елизовета Петровна, не поспособствуете? У вас же в Петербурге кавелер был, из военных-с?
- Честно говоря, Никадим Иванович, мне его просить не хотелось бы ни о чем. Я с ним, знаете ли-с, отношения уже давно порвала, а после этого он меня на весь Петербург оклеветать хотел, мести предавался. Всему двору истории разные рассказывал, злословил. - Елизавета Петровна еще раз вздохнула и поморщилась.
- Ужас-то, ужас какой! - промолвил Никадим Иванович и прикрыл своего короля пешкой. - Какой ужас в мире твориться.
- Помню я этого кавалера! - воскликнула Александра Михайловна, до этого о чем-то тихо болтавшая с Марьей Петровной. - Статный такой, интересный. Замечательный человек был. Я сим, знаете ли, до сих пор в дружеских отношениях пребываю. Как только в Петербург по делам приезжаю, непременно с ним встречаюсь. Широкого ума человек, я вам скажу.
- Я, бывает, тоже с ним встречаюь. - признался Яков Андреевич. - Вы только не подумайте, Лизанька. Его поступки в отношении к вам я крайне осуждаю и на эти темы с ним ни в коем случае не разговариваю. Но и, сами понимаете, ваши с ним дела-с, это ваши дела, мне, благородному человеку и вашему другу, нечего в них вмешиваться.
- Право слово, какие пустяки, - отмахнулась Елизавета Петровна.
- Душевная вы наша, Елизавета Петровна, право слово, душевная! - восхищенно сказала Александра Михайловна. - А за вашего Петеньку, Никадим Иванович, я слово-то непременно замолвлю, не волнуйтесь. Вот как только в Петербург поеду через неделю, так и решу это дело.
- Буду премного благодаре, Сашенька. - просиял Никадим Иванович. - хоть одной головной болью меньше станет. А после этого и на охоту можно. Правда, Елизавета Петровна?
- Вот нога только заживет...
- Пустяки-с, Елизавета Петровна! Нога - это пустяки. Вы-то у нас девушка стойкая, что вам какае-то нога. Я бы вот, например, в жизни из-за ноги охоту не пропускал.
- Право, Лизанька. Главное, что наряд у вас превосходный. - согласилась Марья Павловна. - А нога - это мелочи. Вот мне еще такое платье справим и совсем все хорошо будет.
- И правду, Лизанька. Что вы, право слово. Да и с кавалером бы помирились, он-то не такой уж и человек плохой. Я вот ему про то, что вас рабойники избили-с непременно расскажу. Он вас точно пожалеет. - сказала Александра Михайловна.
- И правда, человек он замечательный - добавил Яков Андреевич. - А нога - пустяки.
- Пошли б вы все на хуй! - сказала Елизавета Петровна и вышла, прихрамывая, в сад.